ТЫ БЫЛ ЧЕРНОКНИЖНИКОМ

 

ПОДБОРКА СТИХОВ   107

 

 

 

   .    .     .

 

Ты был чернокнижником

в этом  глухом ноябре

и мог предугадывать

только несчастья

а в марте ты стал

глашатаем любви

трубил о ней славно

в трубу золотую

в апреле пора уже

синие шторы завесить

на окнах

заняться любовью своей

наконец

чтобы это никто не  увидел

хотя все хотят

чтоб любовь с ними

тоже случилась когда-то

и ходят под окнами

нервно твоими

вздыхают и ждут

неизвестно чего

до утра.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

У моря есть  дно

у земли  есть свое окончанье

а небо

придумано только затем

чтоб конца  не иметь

оно бесконечно

как  все

о чем мы и не знаем

как время

которого может и нет

и как эти  шаги

по окраине   жизни

где звезды растут

словно в поле  цветы

и их можно  сорвать

и с собой унести

в зазеркалье

похожее с виду

на шутку

без всяких причин.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Легче жить

никого не касаясь

словно в небе парить

с облаками

которые тают на солнце

так как призраки

тают  в  ночи

остается лишь

синее синее небо

вокруг

где-то в нем

затерявшийся рай

там задумчивый бог

ждет заблудшие души

сонмы ангелов рядом опять

реют стаей

взволнованных птиц

и в туманной дали

как костры

догорают

совсем одинокие звезды.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

В наполненном теплой водой

тазу синего  неба

как мыльная пена

лежат по краям облака

и в них солнце

наверно стирает белье

пока мы тут лежим

на   зеленом полу

деревянного дома земли

и играем  в пути и дороги

прощанья и встречи

или просто купаемся в море

которое очень похоже  на небо

только в нем

корабли проплывают вдали.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

 

Снег на улице

клочьями ваты  остался

повсюду

и небо

как застиранная простыня

над твоей головой

только не видно веревки

на которой оно висит

но скоро

станет темно

и выпрыгивать будет

на сцену

как клоун

луна среди туч

и нам станет смешнее

на свете

среди желтых больших фонарей

загоревшихся окон

и темных подъездов

где таятся все те

кто нас запросто

может  убить.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Рассердился бы я

на такую вот

темную ночь

был бы так недоволен

луной одинокой

и звездами рядом немыми

и деревьями сада

которые стали тенями

и домами

где окна погасли давно

но ведь мне

все равно что вокруг

хоть пустыня

совсем  неживая

или лес без конца

или поле

в котором неб края

и поэтому некуда в нем

и идти

мне все это неважно

я же сам по себе

где бы ни был

и мне так хорошо одному.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ты сам себе создал

простую  жизнь

вот дунешь

просто так в окно

любовь появится

горячая земная

а отвернешься

от своей души

выходят черти снова

из подвала

и начинают танцы

на всю ночь

а счастья захотел -

достанешь солнце

так просто из кармана

как часы

повесишь в небе

чтобы освещало

с восторгом

ежедневные дела

и если пожелаешь

всех забыть

то превратишься мигом

в невидимку

который незаметен

тем кто бродит

рядом с тобой

бессонно по земле.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Все равно мне

что там за река

да и что тут за лес

или поле

и какие вокруг

на поляне цветы

что за девушки

рядом танцуют

или смеются они

или плачут давно

без причины

или песни красивые

снова поют

мне все это неважно

как в море

всегда все равно

моряку

что за волны вокруг

и зачем они

скачут и скачут.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Жизнь твоя

превращается в сказку

она вся

состоит из чудес

чудо в том

что вокруг

светит солнце

зеленеет трава

на земле

шумят листья

запели веселые птицы

облака проплывают

по небу гурьбой

и ты сам

молодой и счастливый

словно только родился

вчера

и теперь можешь

девушек юных любить

до утра целоваться ночами

и забыть

все что хочешь забыть

будто вовсе его

не бывало

и не будет уже никогда.

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

В документах о  вашей душе
не хватает печати
поэтому мы
отправляем ее на досмотр
мест в раю очень мало
все льготные -
для инвалидов
остальные проходят по списку
а вас в нем и нет
вы наверное где-то в другом
черном списке
он всегда направляется в ад
так и есть 
вот и вы:
«прямо в ад
поручается главному черту»
и подпись 
Архангел
только вот непонятно какой.

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Не бывают

тяжелыми  желтые листья

но им все же

придется когда-то упасть

не бывают

такими уж легкими камни

но их кто-то

поднимет  и бросит

а  другой

будет их  собирать

это - жизнь

та в которой

чудес   не бывает

и никто не поверит

что небо спустилось на землю

если вдруг

почему-то придется

на этой земле умирать.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .    .   .

 

Пропасть синего неба

начинается сразу

почти за домами

не оставив земле ничего

кроме мелкой

разбросанной крошками жизни

где шумящая стая деревьев

собирается в лес

и дорогой проходит река

и плывет по реке  пароход

как  красивая рыба

они так малы

под разинутой пастью

бездонного неба

что оно их проглотит

и даже не скажет

как вкусна была эта

земная ничтожная жизнь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

Вы заходите в душу живую
как будто в чулан
и в ней память
сложила мечты
как консервы
на полках
и гирлянды сушеных желаний
висят по углам
и качается лампочка счастья
под вечно продавленной крышей
и ведь вам хорошо
знать что это же ваша душа 
ее можно закрыть на замок
и уйти среди белого дня
или темной безрадостной ночью
и она будет ждать вас
как старый 
заброшенный дом
у проезжей дороги
ведущей в холодную вечность.

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ну кто вас запомнит

вы же строки  безликие улиц

не сказано вами  увы ничего

только ветер

все бродит по крышам

стоящих на ваших плечах

одиноких домов

и гудит в проводах

вы  многих хотели

вести неизвестно куда

но теперь

потерялись в снегу

и ваши тяжелые руки

не могут уже от земли оторваться

прощайте

я сам по безлюдному полю

заброшенной жизни

пройду

и  на самом краю

улыбнувшись

повешу на гвоздь

свою старую черную шлюпу.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Вода течет в море

в широкой реке

над ней облака

как  огромные

белые птицы

летят вереницей

и смотришь на воду

и кажется

так наша жизнь

течет

в то далекое море

где прошлое

просто лежит

неподвижно на дне

а над ним

как кочевники вечные

бродят

холодные  синие волны.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ты как воздушный змей

теперь все выше

улетаешь в небо

и мне тебя

уже не удержать

на нитке тоненькой

она порвется

как струна

с печальным звоном

и ты исчезнешь вскоре

в облаках

и я останусь жить

как жил и раньше

смотреть на звезды

по ночам

любить луну

такую нежную

такую молодую

дарить  ей сны свои

а утром уходить

в бескрайние  поля

до самого заката.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Я теперь пью живую воду

и лесу дремучем

из ручья

касаюсь облаков

руками

как белой шерсти

сказочных овец

и девушек люблю

волшебно  милых

как первые

весенние цветы

на той поляне чудной

где всегда любовь

и пенье птиц

и нежный шелест листьев

деревьев

что стоят вокруг

как часовые

и стерегут

томительные вздохи

и ласки

этой сладостной любви.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Рассыпано солнце

как желтый  песок

во дворе

и лужи давно перестали

глядеть в твои окна

обиженным взглядом

и ветер стучит в твою  дверь

как немой почтальон

он письма приносит

от славного шума морского

и кто-то  хороший и добрый

тебе положил

одинокий цветок

на белый пустой подоконник

чтоб снова вернуться.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Мы живем

и большое  счастливое  солнце

над нами

обо всем сообщает

что здесь происходит

на нашей земле

как остались одни

одинокие люди

в огромных домах

и ползут поезда

как  красивые змеи

к вокзалам

и плывут пароходы

большими китами

 к далеким портам

и стоит среди синего моря

высокий маяк

и плывущих в иные миры

провожает.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Возможно все

протянешь руки к небу

оно и спустится к тебе

так нежно на колени

захочешь целовать

седое море

и в пене волн

оно будет ласкаться

как девушка

которую любил

и его вздохи

пусть уносит ветер

словно странник

и пусть тогда

их донесет до бога

и бог благословит

твою любовь

а не захочешь

ничего за свете

весь мир легко

закроется как штора

и ты на  ней

увидишь только звезды

в таинственной

и вечной тишине.

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Счастливое лето

глядит улыбаясь в окно

плывут облака

взявшись за руки

по голубому прозрачному небу

и ты снова  видишь

как мимо  шагает

сияющий день

он словно веселый прохожий

помашет рукой и уходит

повесив на гвоздь

на краю загрустившей земли

багровую  круглую шляпу  заката.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ты заметишь
на этой стене поцелуи
за окном
чьи-то слезы
и в дверях
силуэт тишины
это будет
картина прощанья
и напишет ее 
неизвестный художник
без кисти и красок
одними глазами
которые видят
божественный свет.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

И что же останется мне

если ты зачеркнешь этот день?

Лохмотья холодного утра

дожди

и высокое пламя заката

в нем книгу своей неудавшейся жизни

сожгу

и уйду

в плаще наступающей ночи

к далеким

похожим на горы

давно уже прожитым дням

чтобы стать

их другом

и может быть братом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Обломают

зеленые ветви души

и подпилят

стареющий ствол

одинокого тела

и я рухну

на голую землю

тяжелым бревном

из которого будут

выпиливать тонкие доски

столяры

деловито считая

что я -

лишь  древесное мясо

для важного  дела

ведь кто-то

большой и счастливый

снова строит

красивый

и радостный дом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

На солнце  давно

отстегнули застежки

пусть  светит

совсем без стыда

о  траурном платье

печальной

тоскующей ночи

уже позабыли

и голое небо

танцует  от  счастья

как будто-то  его

кто-то   снова

встречает с цветами

у края земли.

 

 

 

 

 

   .    .     .

 

У прошлого

лицо ребенка

которого обидели

когда-то

а настоящее

как продавщица

готова все  продать

но по цене

текущей жизни

лежащей на прилавке

вместе с счастьем

в обертке из обычных

серых дней.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Лишь то

что становится тенью

имеет  счастливое право остаться

как след облаков

на плывущей под ними земле

а все остальное

всегда исчезает

так просто

как в землю уходит вода

и как птицы

легко улетают

в открытое небо

и быстро кончается то

что считается жизнью

чтоб  чистое небо

осталось таким навсегда.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

У души

много искренних слов

но она

их не может сказать

и у осени

много  опавших

тоскующих листьев

жизнь молчанием хочет

с тобой нас

опять наказать

чтобы мы облаками

в скучающем небе

повисли

чтобы стали волнами

гонимыми ветром туда

где плывут корабли

о земле вспоминая

где кругом

голубая  вода

та которая очень похожа

на синее синее небо.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

Вы сохранили в папке грез
и этот сон
и в нем всего лишь
несколько мгновений
запечатленных нервно
на бумаге
тем кто когда-то
ими сладко жил
и ставил всюду 
кляксы нежных чувств
которые так быстро высыхали
что превращались
в сорванные листья
оставшиеся
на страницах
волшебной старой книги
о любви.

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

И  светится город

неоновым блеском

и автомобили

как множество

жирных жуков-светляков

летают  туда и сюда

по проспекту

и над ними

чудовищной  елкой

в гирлянде огней

упирается в черное небо

всю ночь телебашня

и к ней сверху

приколота  кем-то луна

ослепительной  брошкой

чтобы  стало красиво

и весело жить

на холодной земле.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

И в этой  комнате

застрял осколок ночи

и его

не вынуть пальцами

не выдернуть  словами

и не убить

из старого ружья

висящего так грозно на стене

чтобы пугать

большие злые тени

которые

все ходят ходят ходят

туда-сюда

от двери  до окна.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Мир стал очень хорошим

как добрый и ласковый кот

он приходит

садится ко мне на колени

лижет руку

и смотрит в глаза

ему можно доверить

все тайны

о которых никто не узнает

потому что о них он

не скажет уже никому

ведь он правда

такой же как добрые звери

молчаливый

смешной и пушистый

этот ласковый мир

за окном.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .    .    .

 

Бывает  так

что ничего не нужно

ни на земле

ни в небе

ни во сне

ни даже в серых буднях

наяву

все есть итак

что хочешь или любишь

луна и звезды

солнце и любовь

и море синее

такое же как небо

и лес зеленый

где бегут тропинки

как девушки

неведомо куда

и кажется смеются

в шуме листьев

и будто бы

желают обмануть

а ты идешь

как неизвестный странник

и день и год

и всю большую жизнь

и ничего о будущем

не знаешь

и все о прошлом

так давно забыл.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Я сам по себе

и я в небе останусь

единственным облаком белым

и в море единственной

вдруг набежавшей волной

и в лесу

тем единственным деревом

что устояло

в безумную бурю

и в поле

единственным камнем

который никто

не сумеет поднять

и пусть так и будет

всегда

напишу и расписку

для бога -

я сам по себе

я таким и родился

когда-то

и таким навсегда и  останусь

пока я живу.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:

Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1956 году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 

    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «Антологию русского  верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал  стихи в «Дне поэзии России»  и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 

После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии и Польши  и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА»,  «МУЗА», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ»  и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии»,»,  «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА»,  «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО,  «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ»,  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой) и   в целом ряде  других   литературных  изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.