И ОСТАЛИСЬ В РУКАХ У МЕНЯ ЛЕПЕСТКИ ОТ УВЯДШИХ ЦВЕТОВ

 

ПОДБОРКА  СТИХОВ  97

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

И остались
в руках у меня
лепестки
от увядших цветов
ничего не случилось
на сцену пришел
мрачный клоун
снял шляпу
рассмеялся
всем зрителям
прямо в лицо
и швырнул
эту шляпу
под купол
старинного цирка
и сказал
это солнце
молитесь теперь
на него
еще долго
стоял он на сцене
и долго смеялся.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Не стоит

накрывать простынями

всех тех

кто лежит

или хлопать всем тем

кто танцует

обещать поцелуи

всем тем

кто их просит

или деньги давать

тем кто тянет

к ним руки всегда

проходите

по улице счастья

одни

никого не толкайте

и кланяться  тоже не надо

ведь вокруг

очень много

разинутых ртов

растопыренных пальцев

расставленных ног

и так мало желающих

просто пожать тебе руку.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

И было бы лето все время

тогда не  нужны и дома

и было бы вечно светло

и зачем тогда

люстры и лампы

и были бы мы не чужими

тогда бы любили

друг друга

и спали бы вместе

в кровати

и я бы тебя обнимал

и снилось бы мне

что тебя я

так нежно целую

мне снится итак

что целую

но рядом со мной

тебя нет

и лето бывает так редко

и дни очень часто короче

чем темные ночи

и как же без лампы прожить

я не знаю

хотя без тебя

научился  уже засыпать.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Как шахматные

легкие фигуры

передвигаю солнце и луну

и кубики домов рассыплю -

будет город

в котором можно

сколько хочешь жить

и реку протяну

как толстую трубу

к седому морю

и скалы к ней прибью

на низком берегу

чтобы они

ее держали в лапах

и выпускали

в сонную лагуну

где хорошо

качаться на волнах

а что потом

и сам еще не знаю

быть может лестницу приставлю

прямо к небу

и доберусь до края

той вселенной

где мир кончается

и гаснет жизнь и свет.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ты станешь наверное

старенькой девочкой скоро

косички твои поседеют

а куклы так вырастут

что станут больше тебя

и могут тебя  поругать

что ты губы накрасила ярко

и вечно сосешь леденцы

целый день

ведь быть

очень старенькой девочкой

трудно и грустно

хотя это все таки лучше

чем просто старушкой

которую ведь невозможно

так нежно любить.

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Если думать  - «я счастлив»

то станешь счастливым

если видеть всегда

среди ночи

божественный свет

превратишься когда-нибудь

в ангела

и улетишь в это черное небо

ночное

где есть все

но того что есть здесь

на земле уже нет

и поэтому я

не считаю себя

совершенно счастливым

чтобы ангелом

как-то нечайно не стать

чтоб однажды

не выросли крылья

и на них не пришлось бы

никуда с этой славной

и доброй земли улетать.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ты ведь знаешь что можно
и синего неба
коснуться ладонью
и луну посадить
на колени
как девушку
в желтом сияющем платье
и горячее солнце
так жарко любить
что обо заболеет
от этой любви
и однажды когда-нибудь
вдруг прикоснувшись
к зеленым деревьям
позвать к себе листья
и они наклонятся к тебе
будут славно шуметь
как в весеннем лесу
и весеннее счастье 
окажется рядом с тобою
ты ведь знаешь
что в мире
и нет невозможного вовсе
надо просто
уметь захотеть очень очень
и тогда все что хочешь
вдруг станет твоим
словно в сказке
для маленьких милых
и вечно счастливых детей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

В этом мире

я вижу цветы

и зеленые листья

небо  синее

воду всегда голубую

и яркое солнце

ну  а больше

не вижу совсем ничего

ни о чем совершенно не знаю

не чувствую бога

но и боли не чувствую

когда живу

и наверное даже

совсем не узнаю

что умер

и останусь таким же

как был

среди тех же цветов

и зеленой листвы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .    .

 

Вы такие смешные

чего вы боитесь

приходите

я вас угощу добротой

и отдам все что есть

поцелуи на память

и охапку цветущей

сияющей нежности

вам подарю

а когда вы уйдете

я сяду верхом на луну

и так долго и радостно

буду на ней

как на старых скрипучих качелях

качаться

и все думать о вас

и о ваших голубеньких платьях

потерявшихся в синей

бездонной ночи.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

И человек так крепко держит

на привязи обычно

сам себя

не пустит в небо

ни за что мечтательную душу

и в море запрещает ей

на корабле волшебном выходить

и рвать цветы нельзя

и трогать солнце

нельзя  любить

так жарко никого

ведь это очень стыдно

а нужно только

груз чужой тяжелый

куда-нибудь

везти везти везти

и знать что вот на это

в вечной жизни

тебе коврижку сладкую дадут

как будто ты

став духом бестелесным

ее с восторгом детским

сможешь съесть.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Жизнь такая же мягкая

как пластилин

из  которого лепишь

фигурки любви и покоя

и порой лепишь

сказочный город

где вечно живут чудеса

и высокую башню

до неба

и с нее можно даже

достать до луны

подарить ей

букеты цветов

и мечту голубую

ту которой так скучно

на нашей земле.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Вот как бы не думать

совсем ни о чем

и жить как деревья в лесу

неподвижно живут

как луна существует

на небе

как плывут по нему

облака друг за другом

словно в море пловцы

в белых шапках

и как травы живут и цветы

так спокойно

ни с кем никогда

и не ссорясь

ничего и не зная о том

что случилось вокруг

и когда-нибудь было

и будет.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ты не добрый

не злой

а чужой

и когда ты в толпе

остаешься

и когда ты один

в этом мире

тебе все говорит -

ты чужой

эта комната

эти дома эти улицы

и закоулки

и деревья в саду

во дворе

и дорожка к пруду

по которой ты ходишь

украдкой

словно знаешь

что видеть тебя

она тоже не хочет

как все.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

И зачем тебе вечно

со всеми дружить

ведь они просто липнут

к тебе

словно осенью мокрые листья

их встречаешь

как капли дождя

на щеке

как порывы

холодного ветра

и как шорох  непрошенный

ночью

тот которому

лучше затихнуть

и как снег на полях

в феврале

что так скоро

конечно растает.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Теперь и в мире

больше ночи нет

и ты луну свою

конечно не увидишь

и звезд не стало

больше никаких

и фонарям

нет смысла зажигаться

все время солнце

светит целый день

и птицы петь

уже не перестанут

ведь больше

не становится темно

и привидениям бездомным

негде притаиться

и духи ночи

умерли давно

и тьму кромешную

уже не встретишь на дороге

ведущей на край света

как всегда.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Светлый день

расправляет широкие  плечи

и на них  облака

эполетами

с белой старинной тесьмой

так красиво лежат

и горит

на лице его

яркое солнце

и легким  дыханием

ветер

мечтательно гладит

его руки

в перчатках

из достоинства полной

всегда

голубой тишины.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

И знаю я

что все еще вернется

как возвращается луна

когда темно

как возвращаются  и волны

если ветер

проснулся и задул

в свою трубу

как возвращаются и те

кого мы любим

если мы сами

этого хотим

и если жизнь

перевернется снова

вниз головой

как клоун

в старом цирке

по крики радости

и хлопанье в ладоши

всех маленьких детей

на белом свете.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Он дожидался дня

когда умрет

потом ждал дня

когда он вновь воскреснет

затем

 все ждал любовь

под старыми часами

много лет

теперь живет один

и видит море

перед собой

хотя его и нет

а есть окно

за ним

унылый двор

где бродят

лишь вороны

а сверху небо

но для смеха

как колпак

седого клоуна

который

давно спился.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Пусть луна

снимет желтое платье

и увидишь ты

белое тело  ее

оно создано

для поцелуев

и нежной любви

той которая

ночью случается часто

и тогда

замирают в волненьи

деревья

под твоим

одиноко горящим окном.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Жизнь так похожа

на девчонку

которую

оставили одну

надолго

в темной комнате

пустой

и вот она

забылась на кровати

тяжелым сном

в котором

видит дом

и в нем

такое множество теней

что нет от них

прохода никому

куда ни  повернись

все те же тени

качаются хохочут

и поют

а окна в доме

яркие большие

и в них глядит

суровая луна

как выставленный богом

часовой.

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Как королевич разбудил принцессу

об этом говорил лишь шепот листьев

в густом саду у старого пруда

принцесса заразительно смеялась

и долго в белом платье танцевала

как бабочка танцует у цветка

но эпилога не было

вся сказка

закончилась когда вернулось утро

за шторами давно светило солнце

и девочка спала в своей кровати

ее увы забыли разбудить.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

Ходить приходится

по узкой улице

в один и тот же час

и видеть те же 

сгорбленные тени

которые идут

совсем как ты

но только лишь навстречу

не замечая

никого на свете

как будто рядом

никого и нет

и каждый словно рыба

уплывает

один

в пустую глубину

безмолвной  синей ночи.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Я на улице счастья живу

здесь мой дом

мой единственный сад

и любимые девушки часто

весною приходят

на скамью под березами

в этом саду

я дарю им цветы

и любовь

и тогда  появляется

чудная  радость

которая  кружит как ветер

и я ее  жду

даже больше чем солнце

и также как эту луну

золотую

ту что  с детства

всегда целовал

по ночам.

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Я терял очень много

всего дорого

когда шел

утомительно долго

на край

нашей странной земли

но осталась со мною

счастливая вера в  удачу

как простая подруга

с которой легко

добираться до самого неба

собирать в нем

горящие звезды

как угли

для большого костра

на земле

я на нем

согреваю  любовь

чтобы было чем жить

в этом сумрачном мире.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

А вот и вы

ну что же -

проходите

в прихожей у меня

теперь темно

все свечи  догорели

так давно

наверно очень много

лет назад

которые так быстро

промелькнули

что не успел увы

и оглянуться

садитесь рядом

будем говорить

о том что было

и о том

что будет

и я вам подарю

бумажные цветы

на счастье

они ведь  не завянут

никогда

и будут вас любить

всегда

вместо меня

и на окне стоять у вас

как часовые

всю вашу долгую

и радостную жизнь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .    .    .

 

Запомню я небо

взлетевшее так высоко

как синюю шляпу с пером

которая сорвана ветром

с моей головы

и парит

над землей

я ее догоняю

но схватить не смогу

никогда

она тает в руках

и опять

поднимается  ввысь

это легкая

синяя шляпа

которая стала мне

небом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Жизнь становится

твоей игрушкой

паровозиком веселым

или куклой

с голубыми

ясными глазами

с пухлым розовым

и приоткрытым ртом

ты ее качаешь

как ребенка

и по рельсам маленьким

пускаешь паровозик

в комнате своей

вокруг стола

ничего с т тобой

не происходит

словно это будет

и всегда

ласковая кукла

в ярком платье

паровозик

с крохотной трубой

вот вся  жизнь

в которою так просто

и так хочется

тебе  играть.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ты словно руку протянул

к тому что хочешь

чтоб стало частью

твоей жизни навсегда

как частью моря

стала та вода

что из реки

в него влилась широкой

и растворилась

в темной глубине

вот вышел в поле

тянешь к нему руку

и к солнцу в небе

руку протянул

и лесу темному

где слышен

шепот листьев

и к девушке красивой

что прошла

случайно мимо

и к своей подруге

луне волшебнице

что светит по ночам

и чудеса тебе приносит

как на блюде

с таинственной

полоской голубой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Ты все ждешь

что откроется дверь

и тебя

пригласят на обед

ведь ты слышишь

и говор и смех

там ведь

вкусно едят

с наслаждением пьют

а ты здесь

в темноте

в этой тесной прихожей

так проходит

вся жизнь

за обедом обед

на который ты ждешь

приглашенья

за дверью

но его разумеется

нет и не будет

уже никогда

кто родился в прихожей

тот там и закончит

свой век.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

Мир прекрасен

как рокот прибоя

и чудесен

как запах цветов

так зачем нам

в нем что-либо именно видеть

можно остро почувствовать

сладостный  запах

и идти на него

всю счастливую жизнь

или чутко услышать

завлекательный шум

или шорох

и найти

все что надо найти

чтобы жить.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   .   .   .

 

На небе

рыбий  глаз луны

а на земле

чернильница из жести

наполненная синими чернилами

всю ночь

в нее макает дьявол  свои перья

и пишет письма богу

 что мол он

ни в чем не виноват

он тоже добрый

только вот не знает

как же быть

чтоб сгинуть навсегда.

  

 

 

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:

Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1956 году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 

    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «Антологию русского  верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал  стихи в «Дне поэзии России»  и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 

После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА»,  «МУЗА»  и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии»,»,  «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА»,  «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО,  «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» ,  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой) и   в целом ряде  других   литературных  изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.