Шепчутся капли с увядшими листьями

Падая в липкую, мрачную грязь. 

Делятся чувствами. Делятся мыслями.

Жизнь пролетела и не удалась.

Ветер не знает пощады и жалости.

В кучу сметает огрызки судьбы.

Листья от боли дрожат и усталости.

Капли не знают, как им дальше быть.

Смерть окружила объятьями осени.

Капли разбились, а листья гниют.

Мир всё мрачней, и страшней, и компостнее.

В братской могиле царит неуют.

Тесно. Нет места мечте о спасении.

Капли рыдают и стонет листва,

Не понимая, что в пору весеннюю

Каждая будет, как прежде, жива.

Вокруг ещё не сентябрило,

Но ноябрит уже в носу.

Жаль расставаться с летом милым.

Его хватаю за косу,

Но удержать, увы, не в силах

Природы тёплую красу.

Все листья баксов зеленее

И живы яркие цветы.

Но дни прохладней, ночи злее.

И ждут дороги и мосты.

И ждут тенистые аллеи

Осенней лживой красоты.

Она пока не наступает.

Сентябрь готовит первый штурм.

Коварных дней большая стая,

В календаре заполнив трюм,

Фальшивым золотом сверкает.

Прекрасна внешность. Нрав угрюм.

Казался мир холодным и пустым.

Казалась жизнь бессмысленной и серой.

Текли в овраг судьбы твоей часы

И таяла в добро и счастье вера.

Пропали цели, выцвели мечты.

Наскучили былые увлеченья.

Бродил во мгле. Страшны её черты.

Затеряны и смыслы и значенья. 

Затеряна душа была во тьме.

Ты заблудился в тусклом лабиринте.

Найти свой свет не смог бы, не сумел.

Издалека его бы не увидел.

Но в день, когда почти уже пропал,

Почувствовал себя себе не нужным,

Щенок пушистый, маленький нахал,

Тюрьму твою картонную разрушил.

Он осветил собой невзрачный мир.

Ты без него был скучным первоклашкой.

Теперь ты друг и лидер и кумир

Родной и близкий, верный и бесстрашный.

Пусть к тебе заглянет снова

Радость прежних ярких дней

И останется основой

Для прекрасной жизни новой

Без потерь и без теней 

От былых обид и страхов,

От нелепых неудач,

От желаний ставших прахом,

От причин стонать и ахать

И нестись по жизни вскачь.

Пусть вся грязь осядет в прошлом,

А с тобой пребудет свет

И мечта о новой, сложной,

Пусть далёкой, но возможной,

Череде твоих побед.

Осень ходит с мутным взглядом

Не решаясь лечь – поспать.

Все закончились наряды.

Впору зимний примерять.

Шапка снега ей не впору.

И к полудню тает в ноль.

А с туфлями вышла ссора.

На ноге теперь мозоль.

Лёд для платья не годится.

Матерьял совсем не тот.

Натирает ягодицы

И живот немного жмёт.

Не гулять же вовсе голой.

Нужно тактику сменить.

Очень жаль. Придётся скоро

Мир подруге уступить.

Живёт у гения в тени

И ждёт внимания кумира,

В своей нелепости винит

Его жестокую сатиру.

А ведь могла бы...  Да. Могла

Писать сама стихи и прозу.

Но все заброшены дела

И на строку стекают слёзы

И вдохновенье не идёт.

Свой личный дар давно отвергла.

И всех её талантов плод

Похож на выродков из пекла.

Стремясь бездумно подражать

Идеям мастера и стилю,

Трюмо разбитому подстать,

Лишь отражает горстку пыли

У ног седого старика.

Поздней осени картина.

Дождь и ветер, два кретина,

Два чудовищных балбеса,

Издеваются над лесом.

Посрывали листья с веток.

Был и так кустарник редок.

Весь залили, поломали.

Оживёт уже едва ли.

Вся земля в чумазых лужах.

Ожидают лужи стужу,

Чтобы та их приодела

В толстый лёд и чисто белый

Снег пушистый и глубокий,

Чтобы скрыла все пороки

И не видно было глазу,

Как в душе они чумазы.

Над землёй порхают тучи.

Лишь один невзрачный лучик

Вдоль опушки партизанит.

Да и тот уже на грани.

Счёт три – ноль, не в ползу света.

Ливень празднует победу

И напару с ураганом

Разливают по стаканам

Всем подряд печаль и сырость.

Сдался свет врагу на милость.

Это небо снова пусто.

Нет ни грамма шустрых птиц.

В нём и воздуха не густо.

И ни письменно, ни устно

Не танцуют феи блиц.

Это поле снова чисто.

Нет ни литра жвачных коз.

Да и гномы, словно крысы,

Получили в сказки визы

И попрятались всерьёз.

И душа опять безлюдна.

В ней ни люмена друзей.

И Амур - ребёнок трудный

Улетел и ржёт паскудно

В толстом ворохе газет.

Ты умирал, дружище, много раз

И снова человеком воплощался.

Ты видел свет и видел в мире грязь.

Прошёл сквозь  бездну бед и море счастья.

Ты обитаешь здесь уже давно.

Встречал все радости и все проблемы мира.

Полным полно возможностей дано

И времени латать системы дыры.

И выбор изначально тоже дан,

Как поступать с твоей немалой силой.

Исправить хоть один земной изъян,

Стать лучше и мудрее. Яркой былью

Наполнить на мгновение судьбу

Хоть одного родного человека.

А можно влиться в серую толпу

И течь со всеми вниз безвольно словно реки.

Не раз ты мог хоть маленький фрагмент

Огромного родного мирозданья

Очистить, принеся в него свой свет.

Но посвящал обидам всё вниманье

И страхам и желанию иметь

Сплошное изобилье без усилий.

И так пока не приходила смерть,

Но не с косой, а с тряпочкой. За пылью.

Упадём в ночное небо.

В облака легко нырнём.

Доверяя крыльям слепо,

Улетим с тобой вдвоём

В мир невиданных фантазий,

В край мечты, в страну чудес.

Я не всю её облазил.

Много будет новых мест.

Будем спать и веселиться

В мире ярких добрых снов.

Я готов тебе присниться

И вести тебя готов

Сквозь туманы сладкой дрёмы

Вдаль от всех твоих тревог.

Мы давно уже знакомы.

Если ступишь за порог,

Полетим навстречу счастью,

К наслажденьям неземным.

Все проблемы и напасти

Растворятся словно дым.

Позабудем тяжесть будней.

Отдохнём от всех забот.

Этой ночью, ночью чудной

Ждёт нас радостный полёт.

Любовь явилась без звонка

И в душу серую стучится.

Устала тонкая рука,

Но превращённая в темницу

Не хочет внутрь её пускать

Душа, которая опять

Тоской заполнена до края.

Внутри лишь память о былом

И в череде воспоминаний

Обид и страхов толстый том

И ворох разочарований.

Для светлых чувств закрыта дверь.

Лишь боль, усталость от потерь...

Нет для любви под крышей места.

Кипели сочные напевы

Над полноводной запятой.

Мечтал чудак во всём быть первым,

Но был отправлен за второй.

Он лидер был в душЕ и  в дУше.

Быстрее всех постиг кусты.

Как кактус белый в толстой луже,

Давно с чертями был на «ты».

Дерзал и смел в тени бутылок.

На тусклом дне искал мосты.

И голос выкипел и силы

Гниют в салате запятых.

Злится грозный небосвод

На хорошего меня,

Жмёт к земле потоком вод,

В грязных помыслах виня

И пытается отмыть

Не совсем чумазый мозг.

Пусть бы он убавил прыть,

Пусть бы чем-нибудь помог.

Не спешил бы наказать

За фантазии мои.

Я планировал опять

Жизнь свою перекроить.

Не по нраву этот план

Строгим мокрым небесам.

И они открыли кран.

Лупят струи по глазам.

Лупят струи по душе,

За одну плохую мысль.

Я исправился уже

И прошу бескрайнее, мудрое небо:

- Ну, пожалуйста, не злись!

Смелее! 

                   Нырни с головой

В озеро сладких грёз.

В сказку плыви за мной.

Правильный выбор прост.

Ворох сомнений прочь!

Нас унесёт поток

В мир, где сияет ночь

Над тишиной дорог.

Сердце укажет цель.

Разум создаст маршрут.

Как настоящий эльф,

Я беспредельно крут.

Я сберегу тебя

В этой вселенной снов.

Светом наш путь объят.

Он, как всегда, готов

Души к мечте вести

Сквозь лабиринт аллей.

Просто прочти мой стих

И засыпай скорей!

Зарина любит тишину

Ночной покой и сырость склепа.

Вся жизнь была подобна сну.

Судьба её была нелепа.

В шестнадцать мама двух детей,

Вдова. И смерть при третьих родах.

И хоронили без затей.

Тогда была на склепы мода.

Лишь свежий труп, закинув в гроб,

Замуровали рядом с замком.

Отец и мать, один холоп

И поп и пожилая нянька

Там постояли пять минут

И больше к Заре не ходили.

Пришёл колдун и он был крут.

Подвластны все стихии были.

И подчинить решился смерть

И превратил Зарину в лича.

Вручил ей посох, нож и плеть

И плащ красивый, но обычный.

Колдун Нергал, он был умён

И одержим мечтой о власти.

Но не желал какой-то трон

И стать владыкой малой части.

Ему хотелось сразу всё.

И всей планеты было мало.

Но что победу принесёт?

Зарина - армии начало.

Она сражалась как могла,

Руководя полками мёртвых.

В душе лишь боль. В судьбе лишь мгла.

А впереди смешной, но гордый

Какой-то мелкий городок.

Буквально хутор за оградкой.

Но мёртвых яростный поток

Не смог пройти в него украдкой.

Остановились вдалеке

Готовясь к правильному штурму.

Охотник местный налегке,

Без всякой магии и шума,

Пролез к ним в тыл, достал мушкет,

Зажёг фитиль и сделал выстрел.

И всё. Нергала больше нет.

Он не был белым и пушистым.

Он негодяй. Он зло само.

И не любим, но всё же близок.

Жизнь рядом с ним была тюрьмой,

Полна страданием и риском,

Учитель страшный, но родной.

Погиб внезапно вместе с целью

Такой масштабной и дурной.

Зарине битвы надоели.

Она вернулась в тихий склеп.

Живёт спокойно и беспечно.

А правнук вырос и окреп.

Жаль, жизнь людская быстротечна.

Пока он юный некромант.

Но ученик самой Зарины

И унаследовал талант.

Он станет личем очень сильным.

Он станет личем и уйдёт

И будет жить в отдельном склепе.

Но этот шустрый обормот

Всегда простит и всё поймёт.

Он - свет в судьбе её нелепой.

Зарина - имя данное ей колдуном. В честь зари.

Нергал - имя, которое взял себе колдун. В честь шумерского бога смерти.

Сражалась как могла - в отличии от колдуна, она хотя бы краем уха что-то об управлении войсками слышала. 

Посох, нож и плеть - магические орудия лича.

Плащ - просто одежда, в которой её хоронили, успела испортится.

Не оставлять же будущего полководца в лохмотьях.

Учитель страшный, но родной - просто создать лича мало. Лич ещё должен овладеть магией смерти, если не успел это сделать при жизни.

Унаследовал талант - собственно, из-за наличия таланта к магии смерти Нергал и выбрал для своих целей Зарину. 

Осень припёрлась в город.

Холод пришёл в дома.

Мёрзнут леса и горы.

Мир захватила тьма.

Небо в тяжёлых тучах.

Ветер спешит на юг.

Бедные крыши мучит

Капель занудный стук.

Бродит тоска по паркам.

Ходит по лужам грусть.

А на душе так ярко.

Лето прошло. И пусть.

Осень диктует моду

На увлажнённый мрак.

Правит она погодой.

Только душой никак.

Лишь над душой не властна

Серость осенних дней.

В ней, у меня, всё ясно.

Май поселился в ней.