Общество поэтов

С шуршаньем опадают листья,
Так сбрасывают к ночи платья –
У них застенчивость девичья,
Когда с землёй их ждут объятья.

А ветки смотрят вслед с печалью,
Без листьев холодно, пустынно –
Ещё не скоро снежной шалью
Зима укроет ночью зимней.

Земля ж раскрыв свои объятья,
Зароется в осенений шелест –
С цветною листьев благодатью
Так чудны красочность и прелесть.

А в дни морозного недуга
Всё так устроено в природе,
Что невозможно друг без друга,
Да и несносно жить в разброде.

Вопреки лицемерья людского и лжи,

Антипатии снобов дурацкой молвы,

Интерес не упал мы забыть не смогли,

Известного барда российской земли. 2024

Любой прошедший день, 

Как чувственную данность,

Уносит время в тень:

Былое время – давность.

Всё впереди неведомое нам.

Хотя прошедшее довольно много значит,

В грядущее нельзя по прошлого следам:

Там в новом мире всё иначе.

P. S. Рекомендую прочитать или прослушать книгу Юваль Ной Харари — «Sapiens». Краткая история человечества. Она очень популярна в настоящее время в мире и дает четкое представление об эволюции человека.

Любой прошедший день,
Как чувственную данность,
Уносит время в тень:
Былое время – давность.
Всё впереди неведомое нам –
Прошедшее, увы, немного значит.
В грядущее нельзя по прошлого следам:
Там в новом мире всё иначе.

P. S. Рекомендую прочитать или прослушать книгу Юваль Ной Харари — «Sapiens». Краткая история человечества. Она очень популярна в настоящее время в мире и дает четкое представление об эволюции человека.

Прелестный осенний букет хризантем,
В нём лета, ушедшего, краски.
Он ярок и нежен, как ханский гарем,
И полон чарующей ласки.

В нём утра прохлада и солнца тепло,
И осени запах бодрящий.
Птиц пенье случайно в него забрело,
И шорох листвы шелестящий.

Прощальный прошедшего лета букет
Нам дарит любовь и надежду.
Оставило лето свой добрый привет,
Как память о прошлом легенду.

Был жизни тайный час ночной,
Когда не знаешь сон ли это.
Плыл грустный месяц молодой
И в окна лил потоки света.
Свет проходил сквозь шёлк гардин,
Смягчая сумрак комнат мрачный.
Я в доме был совсем один,
Смотрел на этот свет прозрачный.
А в небе мчались облака,
В них плыл устало месяц бледный.
Глядел он в окна свысока
С усмешкою едва заметной.
Казалось, говорил: «Не спи!
В такие колдовские ночи
Порой сбываются мечты.
Мой свет любого заморочит».
И правда, в кресле у окна
Сидела женщина вся в белом.
Красива, молода, бледна,
Как будто бы чуть-чуть робела.
Так много беспокойных дней
Мы пережили с ней когда-то.
Быть вместе было всё трудней –
Жизнь часто ссорами чревата.
Любили мы, как могут те,
Кто заблуждались часто вместе.
Кто в дней привычной череде –
Две партии в одном оркестре.
И вот, казалось, с ней опять
Свиданье на исходе жизни.
Вернуть всё может месяц вспять –
Рогатый, рыжий и капризный.

В огне, в воде, в деревьях, в небе, -
Везде казался людям бог.
Он строг, коварен и жесток,
И в людях вызывал он трепет.

Глядишь на реку, на ручей –
Видны в них нимфа и наяда,
На дуб посмотришь – там дриада.
Сирены пели в тьме ночей.

В степи взбивали пыль кентавры,
В лесу бог Пан свистел в свирель.
В скале у троллей гранд-отель,
Бесами представлялись мавры.

Бог виделся в закатах солнца,
В безбрежных половодьях рек.
В вулканах бога слышен смех.
Бог даже в глубине колодца.

В любой причуде мнились боги:
Бог Зевс и весь Олимпа клир.
Да, что там! Богом создан мир,
Всё в нём, и человек двуногий.

____________________________________
Покамест в нас душа трепещет,
И верим мы в правдивость слов,
Нам власть дана творить богов,
И верить в бога голос вещий.

Долго я шёл по дорогам
разным: лесным и прибрежным,
радостным, грустным. Тревога
часто была неизбежной.
Что ж от дорог мне осталось:
золото листьев и посох,
вечер волос и усталость,
время прошедшего грёзы.
Бренность земли на подошвах,
зыбкость зрачков от тумана, –
в общем привычная ноша
жизни моей каравана.
Дни мои – жёлтые листья.
В них позабытого запах,
сложного время пятнистость
на переломных этапах.
Отсвет того, кто стучался
в наши знакомые двери.
Тех, кто с рожденья, сначала
свой был по духу и вере.
Золото листьев тускнеет,
скоро их ветер подхватит.
Ветер звени веселее
в честь неземной благодати.

Течёт сквозь пальцы золото песка,
стекает, как песок, и наша жизнь земная.
Дожди пройдут, дыханье ветерка
и нет следа. И был ли он – не знаем.

Уходит всё меж пальцев в никуда,
прощается без звука и без слова.
Недавно жизнь цвела, но нет нигде следа –
искрится лишь песок от солнца золотого.

И только моря плеск дыханием волны
несёт на отмель новые песчинки.
Предутренний туман далёкой старины
оставил здесь прощальные росинки.

Возьмёшь рукой песчинок белых горсть
и чувствуешь, как время тает в пальцах.
И сам ты в этом мире только гость –
один из временных, случайных постояльцев.

Проходит круг времён,
Сменяет зиму лето.
Так длится испокон,
А ночью ждёшь рассвета.
И год на год похож:
Весенний дождь – осенний.
Где счастье обретёшь,
Не знает даже гений.
Что было – будет вновь:
Забвенье, вдохновенье,
Несчастья и любовь,
И смерти, и рожденья.
Есть для всего свой час –
Так суждено на свете.
Но главное – всё в нас,
Мы все за всё в ответе!

Как хорош Петербург ночью белой:
В парках щелканье соловьёв,
Их чудесные, звонкие трели
Не чета воркотне воробьёв.

Утро трогает нежною дрожью
Ветви в окна глядящих берёз –
Так на чью-то картину похоже.
Не само же собой создалось?

И не спится нам белою ночью,
Ночь не ночь – обиталище тайн.
Может что-то и нам напророчит,
Как пророчит германский Рамштайн.

Здесь на улицах петербургских
Слышен гром отдалённой грозы,
Той грозы, что грохочет под Курском,
А нам кажется где-то вблизи.

Исчезли время, зыбкое пространство.
И вспомнилось, что было так давно,
Тобой одною было всё полно.
И в этом только жизни постоянство.

Весна была. Сады цвели сиренью,
А вечер утопал в сиянье звёзд.
Держала ты в руке сирени гроздь
И лучше не было на свете украшенья.

Ты шла ко мне походкою волшебной.
Как роза ты была, омытая росой.
Блистая нестерпимой красотой,
Меня дарила магией целебной.

На волосы твои заря бросала блики,
Они сияли золотым венком.
И в этом ореоле золотом
Казалась ты богиней светлоликой.

Молчали. Становилось всё темнее.
В твоих глазах искрился свет луны.
И я был пьян от счастья и весны,
И понимал, что я тобой болею.

Восторги юности! Но нас ждала разлука,
Нам не сулила жизнь единую тропу.
Что ж делать, нет обиды на судьбу,
Но как забыть твои девичьи руки.

Всё это юности моей воспоминанья:
И звёздный блеск и серебро луны,
Сирени запах и цветущие сады,
И этот долгий поцелуй прощанья.