Новость громыхнула, как снаряд,
На экранах и в газетных строчках -
Будто бюст Кровавого царя
По весне вдруг начал мироточить

И теперь к нему и стар, и млад
Движут со всех ног, от счастья плача...
Бред? Да нет, не бред! В умах разлад -
Трезво мыслить дар, увы, утрачен.

Средь набитых ватою голов,
Что собой привычно помыкают,
Почитать тиранов за богов -
Четкая формация сознанья.

Крепостным неведом здравый смысл,
Напрочь чужда логика холопам -
Им веками вдалбливали мысль,
Что свобода хуже черной оспы.

Цепь и конура для них милей...
И, припав на правое колено,
Самых одиозных палачей
В ранг святых возводят вдохновенно:

Под одним уже шатался трон,
Дерзко подчиненные роптали,
Он тогда решил сменить богов,
Выжав иномыслие по капле.

Выбрал наугад - и сей же час
Кровью залил Припять и Почайну,
Чтоб упрочить собственную власть,
В Днепр загонял людей мечами.

Рядом параноик, психопат
Приучил народ к кострам и плахам,
Возгласил опричнины диктат,
Погрузил страну в пучину страха.

Чтоб народ к безмолвию привык,
Чтобы даже глаз поднять не смели,
Бился целый выводок владык
Без гуманной лишней канители.

Наконец, надел корону тот, 
Кто "руководил" до катастрофы,
Вел вперед наощупь, словно крот,
И привел к подножию Голгофы.

Чем же отличился государь, 
Что сегодня новой стал иконой?
Разве что рабочих расстрелял
Да восстанье сдуру проворонил...

А когда схватили за грудки -
Он отрекся жалко и трусливо.
Краток разговор среди таких
И кровопролитие - не диво:

Всю семью в могилу затащил...
Но судить не будем слишком строго -
Видно, чем-то все же заслужил
Звание почетное "святого"...

Следом шел картавый полубог,
Утопивший Русь в волне террора,
Пораженный мозг ему помог
За собой оставить трупов горы.

Разрушенье, голод, плач и вой
Пролетарским называл успехом...
После смерти мигом из него
Чучело набили для потехи.

Дальше - сухорукий и рябой
Гений власти изгалялся в средствах:
Трижды при правлении таком
Буйно расцветало людоедство...

И, каким аршином ни измерь,
От таких к владыкам иллюстраций
У любого, кто в своем уме,
Волосы тотчас зашевелятся.

Только не у нас! Один ответ:
"Дудки! Мы - Великая Держава!
К свету нас вели, сомнений нет,
Сухорукий, Грозный и Кровавый!

Свят и царь, и кто в него стрелял,
И мертвец под сводом мавзолея -
Так с экрана диктор нам сказал...
Зря не скажут! Сверху им виднее!"

Тот, кто правил, своего достиг,
Да еще с двойной-тройной лихвою:
Испокон веков простой мужик
Не силен работать головою.

Что нам видеть, слышать, пить и есть,
Пусть решает вездесущий штурман -
Барин, царь, ЦК КПСС -
Лишь бы только самому не думать!

И к тирану дураки, как встарь,
Тянутся ручонками любовно:
"Президент? Так это тот же царь,
Только что зовется по-другому!

Пусть он вечно будет нам главой,
Пастырем для глупых агнцев кротких!"
Так канонизируйте его
И воткните в церкви посередке,

Заменив привычного Христа!
В вас людское наглухо отшибло -
ЧЕЛОВЕК ОТЛИЧЕН ОТ СКОТА 
ТЕМ, ЧТО САМ СПОСОБЕН СДЕЛАТЬ ВЫБОР!!!

Только знайте: этою весной,
Сведущий в давленья механизмах, 
Царь не плачет - он течет слюной
В предвкушенье нового фашизма!