Твой плавный шаг неторопливый,
Небрежная усталость слов
Так сочетаются счастливо
С бездонной темнотой зрачков.
Твоя душа открыта жадно
Для тайны музыки стиха,
А плоть бесстыдно безоглядна
К минутным слабостям греха.
Ты так нежна в часы томленья,
Когда сама с собой в ладу.
И сны твои легки, как тени,
Как зыбкость образов в бреду.

Здесь слышно, как падает снег,
К земле прикоснувшийся нежно,
Им начатый с тучи разбег
Кончается заметью снежной.
В причудливом вальсе кружат,
К земле приближаясь, снежинки
И музыка им не нужна
Заезженной старой пластинки.
Всё падает, падает снег,
И звуки всё глуше и глуше,
Так тихо уходят навек
И наши бессмертные души.

Успешность жизни – вот критерий.
И наплевать, что там внутри.
Важны лишь внешние потери -
Мы нынче снова дикари.
А справедливость, состраданье,
Душевность или Божий храм –
Всё это древние преданья,
Какой-то допотопный хлам.
Добыть во что бы то ни стало
Удобства, деньги, в жизни вес.
Им всё, всегда чего-то мало,
Как будто в них вселился бес.
А не достигли – значит пуля:
Убить себя, убить других.
Их мир, как разъярённый улей, 
В нём нету места для чужих.
И рвётся с треском нить столетий,
Связующая род людской.
Всё тот же спор — отцы и дети.
Что делать? Выход-то какой?

Нельзя купить здоровье и талант,
Всё остальное мало интересно.
Высокий пост, роскошество палат,
Как правило, не нажитое честно.
Богатство, титул – тоже звон пустой,
Они приходят часто по наследству.
Но лучше нет, когда очаг простой
Окажется случайно по соседству.
Когда родной, привычный с детства кров,
Согреет тело и излечит душу,
И, кажется, что мир не так суров
На этом маленьком, уютном месте суши.
Родной наш дом, родная сторона,
Откуда все идут начала наши:
Любовь, привычки, липа у окна,
С чем с каждым днём мы становились старше.

Вихрь, самум, ураган,
В танце свивается стан.
Ирод Антипа немея,
Танцем пленён Саломеи.
«Что пожелаешь – дарю!
Ты угодила царю.
Хочешь – отдам я дворец!»
«Нет, Иоанну конец!
Голову требую я –
В этом награда моя».
Тут призадумался царь –
Первокреститель не тварь.
Но и, что делать, не знал –
Он же ей всё обещал.
«Ладно. Что будет, то будет»,
И принесли ей на блюде
То, что хотела она,
С критского кубком вина.
Так кончил жизнь пророк,
Тот, кто Мессию предрёк.

Но и убийца Антипа
Умер отнюдь не от гриппа.

Был взрыв миллиарды лет назад, 
Вселенной положив начало -
Всё это время шёл распад
Того единого начала.
Того, что породило мир,
И, разлетевшись на частицы,
Заполнило собой эфир,
Не очертив его границы.
Куда-то всё с тех пор летит,
Презрев законы притяженья.
Мы знаем первый День Творенья -
Кто День Последний сотворит?

На погосте, над вечным покоем,
На высоком, крутом берегу
Ветер в соснах заутреню стонет,
Зарывает надгробья в снегу.
В небе тучи кружат хороводом,
Над землёю пурги круговерть.
Так привычно бегут год за годом,
Заставляя всё в мире стареть.
Лишь проклюнется нежная зелень,
Зацветёт и войдёт в полный рост,
Но, как только всё это созреет,
Что осталось, несут на погост.
На засыпанном снегом погосте,
Как обычно царит тишина.
На земле мы недолгие гости,
Жизнь земная – начало, весна.

Не рожают нынче бабы -
Не престижны дети,
Маловаты, вишь, масштабы
Для престижа эти.
То ли дело равноправье,
Как и у мужчин,
И иметь, конечно, право,
На приличный чин.
И служебную карьеру
Сделать не дадут
Дети, если ты не в меру
Свой отдашь им труд.
Ну, а если уж родились,  
Любит наша знать,
Чтоб чему-то научились,
За границу слать.
Откупаются деньгами
От семьи забот -
Не хотят возиться сами
Раз попутал чёрт.
……………………….
Если зёрна не посеять,
Сорок лет спустя,
Может статься опустеет
Русская земля. 

Они в пустыне сорок лет
Ходили, оставляя след.
Голодными ложились часто,
Так изживая время рабства.
И не могли они найти
Короче этого пути.
Чтоб в древо превратилось семя,
Не мало требуется время.

Купаясь в солнечных лучах,
Как чудны, как прекрасны розы.
Но и они таят угрозы
В своих запрятанных шипах.
И тут же выступят кровинки,
Когда уколешься о них.
Вот так порою ранит стих
С давно заезженной пластинки.