Бредут тихо блёклые тени,

По кромке из серого дня.

Дождь вторит унывному пенью,

В осколках стеклянных звеня.

Ни скарба, ни сумок привычных,

Из рубищ обычных прикид.

Во тьме, без рассветов столичных,

Унылый, безрадостный вид.

И музыка глоток охрипших,

В любом закоулке слышна.

Живущих, когда-то погибших,

Прекрасна, противна, страшна.

Вот скроются за поворотом,

И схлынут, что вечный прибой.

И ты понимаешь душою,

В толпе той, мы, тоже, с тобой.